Направляемые сообщения не являются обращениями граждан,
рассматриваемыми в порядке, установленном Федеральным законом от 2
мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан
Российской Федерации».
Самороков Владимир Павлович (04.03.1953 - 10.07.1982 )
Капитан . Награжден орденом Красного Знамени (посмертно), медалями «За безупречную службу» 3 степени, « За отличие в охране государственной границы СССР», «60 лет Вооруженных Сил СССР», «Воину - интернационалисту» от благодарного афганского, грамотой КГБ СССР «За безупречное несение службы по охране государственной границы СССР», грамотой Президиума Верховного Совета СССР «Воину - интернационалисту», Знаком ЦК ВЛКСМ «Воинская Доблесть».
«На земле уже ночь, а здесь, в небе, продолжается день.
Наверное, летчики - единственные люди, кто после наступления сумерек видит солнце, кто продлевает день». Эти строки из многотиражной газеты Забайкальского пограничного округа как нельзя лучше характеризуют ратный труд военных летчиков. И днем и ночью бороздят они небо, несут службу по охране государственной границы. Ни на секунду не смолкает шум двигателей военного аэродрома. И ежедневные полеты. Так служил восемь лет капитан Самороков. После Саратовского военного авиационного училищя летчиков, которое с отличием заканчивает Владимир Самороков, он служит в одной из частей Забайкальского
пограничного округа. Уже через полгода после приезда в часть , тогда еще лейтенанта Саморокова избирают секретарем комсомольской организации. И не случайно:
«...Летает уверенно, теоретически грамотен, предпосылок к летным происшествиям не имеет. Проводит большую работу со всеми категориями военнослужащих», - писали о нем старшие офицеры.
В 1980 г. капитана Саморокова посылают в первую «командировку» в Афганистан.
Так назывались тогда месяцы, проведенные в боевых действиях в чужой стране.
Приказы не обсуждаются. И опытный летчик через год попадает туда во второй раз, а еще через год - в третий ,последний... заканчивался двухмесячный срок «командировки». Через несколько дней - самолет, а
потом - отпуск. Самые радужные планы, мечты. В этот день четыре вертолета взлетели на операцию, для поддержки наших, оказавшихся в затяжном бою на земле. Один из душманских снарядов попал в МИ - 8, вертолет загорелся , стал терять высоту. Резкий взрыв еще в воздухе оборвал жизнь всех четырех членов экипажа. Среди них был и командир, капитан Владимир Самороков.
Его похоронили в родной Хворостянке, где он родился и вырос. А в августе 1986 г. одна из новых улиц районного центра названа его именем.
1982 ИЮЛЬ
Десантная операция в зоне ответственности СБО (ммг) «Чахи-Аб» "Уничтожение горной базы «Шардара».
В состав десанта входил СБО ММГ-3 Чахи-Аб, ДШГ Кара-Калинского ПО, СБО ММГ-1 Рустак. Описание этой операции есть на сайте, но оно не полное. Поэтому в память о погибшем экипаже подбитого вертолёта МИ-8, а также об участии ММГ-3 Чахи-Аб в боевых операциях на период 1982 года я, решил собрать побольше информации от участников той трагической операции.
Итак, с Чахи-Аба на бортах в Московский ПО, дня два формировали СБО, жили в палаточном городке недалеко от аэродрома. Нам сказали, что операция рассчитана на 5 суток, задача – уничтожение банд формирований, находящихся в кишлаке рядом с зоной высадки, зачистка кишлака, перекрытие перевала. Получили боекомплект, сухпай на 5 суток, а утром следующего дня – погрузка и вылет. Очень чётко помню этот полёт, чёрные, серые, покрытые снегом вершины гор, чужие, страшные,… В салоне все молча сидели глядя то в иллюминатор, то друг на друга, сжимая в руках оружие.
Перед высадкой борты обрабатывали нурсами посадочную площадку. Очччень неприятное ощущение, особенно для новичков. Высадка была жёсткой, десантировались с нависших над землёй бортов. Выпрыгивая по очереди, один отбегал влево, следующий вправо и, т.д. занимая круговую оборону, двое последних выбрасывали БК и сухпай. Борты ушли, нас разбили по группам и все ушли на свои позиции.
Заняли три высоты. Правую, где внизу был небольшой кишлак, заняла Кара-Калинская ДШГ, центральную и левую высоты – мы. Центральная, как КП. Я, со своим взводом находился на левой высоте. Сразу же начали окапываться, работали целый день, было жарко. Лишь только когда закончили и остыли, поняли какой там на самом деле колотун. Не знаю как в других группах, но у нас была только летняя форма одежды, ни курток, ни спальников у нас не было.
Ночью несли службу, днём отсыпались обнявшись друг с другом, оставив на позиции одного наблюдателя с радиостанцией. Особых боевых действий не было. Так, в первые две ночи незначительные перестрелки. Думаю, командование знало, что где-то в этом районе духовская база, но не знали где точно. Мы чего-то ждали. По-моему на второй или третий день вместе с боеприпасами, борты привезли несколько человек сорбозов. Нас собрали На КП, приказали усилить бдительность и быть готовыми в любой момент к переходу…
Но, на пятый или шестой день поступила команда сниматься. Где-то уже были слышны выстрелы и взрывы. – десантники избавлялись от лишнего груза боеприпасов. Примерно в восемь – восемь тридцать утра в небе появились борты. – 6 штук. Выстроились в круг и по очереди начали нурсовать площадки (или обнаружили духовскую базу). Отстрелялся первый борт (в два захода), за ним пошёл второй, белый, на борту надпись «АЭРОФЛОТ» (мы их называли – голубь мира).
В этот момент я услышал чёткие тройные очереди из ДШК. Или лётчики обнаружили духов, или пролетали слишком близко от их позиций, те, не смогли удержаться от соблазна. Духи себя выдали, огонь велся со стороны гор напротив наших позиций через ущелье в правой части которого и находился тот кишлак. Борт отстрелялся, вышел из боевого и пошел в разворот на второй боевой… Возле нас была радиостанция, и мы слышали как их предупреждали и просили уходить с того места, но,… они не слышали.
Развернувшись, борт пошёл на второй боевой и, опять чёткие, тройные очереди из ДШК. Мы увидели как с борта пошёл дымок и, он начал падать планируя, затем повалил густой дым и появился огонь. Было видно, что пилот пытается выровнять борт, но резко вспыхнув, весь в огне и в дыму, со страшным рёвом пошёл вниз, была видна одна кабина. За метров 50 до земли из борта выпрыгнул (или выпал) один человек и упал в высохшее русло. Борт упал прямо в кишлак. Мы услышали хлопок и увидели поднявшийся столб дыма. (10 июля 1982 г. прим. «Путника»)
Недалеко от места падения находилась позиция Кара-Калинской ДШГ. Сразу же был послан разведчик. Взяв с собой радиостанцию, Бурлай Володя начал спуск к упавшему борту. Духи тоже пошли, но огонь из ДШК не прекращался. Володя спускался как можно скорее, по нему всё время вели огонь, но, по возможности прикрывался за валунами, перебежками через ложбинки, уступы. Уже внизу огонь прекратился, так как духи уже не видели его за деревьями и сопками.
Кишлак располагался на террасах вдоль высохшего русла реки, где протекал ручей. Володя увидел борт, лежащий со стороны наших позиций у одного из домов. Была видна борозда от сунувшегося по земле борта, который пробив корпусом дувал, оказался на огороде. Хвостовая часть была оторвана, лопасти тоже, сама кабина разорвана в клочья, где-то небольшими местами догорали и дымили остатки изоляции и проводки.
Первого лётчика Володя обнаружил в метрах 10 слева от борта, обгоревшего с сильно повреждённой задней частью головы, второй был в кабине, - просто чёрный, третий – в метрах 15 впереди от борта висел на кустах, тоже сильно обгоревший, вся одежда сгорела, он был в бронежилете, так даже ткань выгорела, были видны одни пластины. Сделав доклад, Володя занял позицию и стал ждать основную группу.
Через минут 20-30 прибыла группа, старший к-н Турулов. С ними были несколько сарбозов, которые начали сгонять местных жителей для помощи. Те сначала начали возмущаться, но когда старейшина в белой чалме получил по морде, всё пошло гладко, сделали носилки, уложили и накрыли тела погибших лётчиков, особенно было хлопотно с тем, что в кабине, а также пришлось отдельно в мешок собирать части тел. Последнего, четвёртого (борттехника), который выпрыгнул и разбился, наши не могли вынести, так как место, где он лежал простреливалось духами, поэтому послали местных, и те без проблем принесли тело (по ним не стреляли). Он был тоже обгоревший, но не сильно, что странно, так это то, что у него была наспех свежеперебинтованная рука.
Возможно, попадание было ещё во время первого захода на боевой. Собрали оружие, сняли бортовую р/станцию. Началась операция по подъёму тел погибших, которая длилась целый день под постоянным огнём противника. Мы ничем не могли им помочь, слишком большое расстояние, лишь с позиции Кара-Калинцев вели огонь из СПГ-9, АГС-17, и то не эффективный из за большого расстояния. Вышли парни на верх уже в часов 6-7 вечера, уставшие, а кто-то уже и с сединой. Погрузили тела в борт и отправили в Союз.
Ночью духи веселились, салютовали… Помню,- все были очень злые, ждали «добро» из Москвы на штурм. На следующий день привезли минбат с полкачами и целой кучей боеприпасов к ним. Носили мины на позиции целый день,- замахались…! Минбат работал целыми днями, борты тоже, только уже с большой высоты. Земля – дрожала!!! В одну из ночей, мы этому кишлаку устроили «тёмную» из всех видов…, за наших погибших! А днём, МИ-24 ПТУРСОМ угодил прямо в их дыру! Так мы, тоже салютовали!
Через пару дней Москва дала отказ, Кара-Калинцы улетели, на их позициях остался минбат. И застряли мы там надолго, думаю, минимум месяц торчали, если не больше. Бомбили эту базу ещё недели 2-3, но на штурм так и не пустили. Были серые будни… , те кто там был, никогда не забудут (это как бы личное). Были пленные духи, после зачистки кишлака сорбозами… Улетали мы оттуда с раздвоенным чувством, с одной стороны,- были рады, что не легли там, под этими дырами-дотами (уж слишком хорошая позиция духовская была, без подготовленного, внезапного штурма никак…), с другой,- все были угнетены потерями.
Борты поднялись в небо и, мы увидели маленький кишлак, где-то там, внизу, лежал одинокий наш борт, где по ночам, боясь что мы вернёмся, его потихоньку растаскивают и разбирают гордые афганцы. Так закончилась эта операция.
В стране у нас героев очень много, И среди них есть наши земляки: Сурков и Мамистов, Атьков и Самароков, И все они навек нам дороги. Они в степном районе вырастали, Где васильки с ромашками цвели, Изведали и радость, и печали, Мужали, крепли, сильными росли. Но выпало на долю им немало, Экзамен жизнь дала им непростой: И первых двух на той войне не стало, Героем космоса Атьков стал, а другой… Владимир Самароков тот, чьё имя Навеки будут люди повторять, Владимир Самароков, чьей фамилией Навеки будут улицу все звать. Он был счастливым, этот парень дивный, Он был красивым русской красотой, Он был душевным и хорошим сыном, Он был любимым мужем и отцом. Он был военным, охранял Отчизну. Стоял на страже наших рубежей, И в мирном небе он мечтал о жизни, О счастье матерей всех и детей. Но счастья он хотел для всех народов. Для всех детей из самых дальних стран. Вот почему так далеко от дома, Он улетел туда – в Афганистан. Туда, откуда помощь попросили, Туда, где голод и гремит война. Туда – где зной и неуемной силе Не может дать отпор одна страна. И вот его не стало – но навечно, Он в памяти народной не умрет. И каждый его вспомнит, и сердечно, Поклон земной всегда ему пошлет. А улица с названьем «Самарокова», Всегда напомнит о его судьбе. И будут люди вспоминать о соколе, Который пал героем в той борьбе.
